Форум » Тортуга » Таверна "Верная невеста"2. » Ответить
Таверна "Верная невеста"2.
Алисия Монтгомери: Типичная портовая таверна. Прокопчённый потолок, небольшие, давно не мытые окна, множество грубо-сколоченных столов, за которыми пираты собираются, чтобы выпить, закусить и обсудить свои дела. На вывеске изображена невеста с букетом цветов, руки которой закованы в кандалы.
Темная Лошадка: Тень пожала плечами, на столь бестактное поведение мужчины она не прореагировала, привыкнув что среди пиратов редко встречаются высокообразованные люди. -Деточка, - негромко, но вполне угрожающе произнесла девушка, подходя к ночной птичке? -если тебе невтерпеж, то пойди и уберись где-нибудь, швабра тебе поможет, а собеседников у меня вырывать не рекомендую, можешь потерять то, за счет чего зарабатываешь, - пиратка похлопала шлюшку по щеке и вышла из таверны. Девушка была, мягко говоря, раздражена из-за прерванного разговора, обещавшего принести много полезной информации. /улочки Тортуги/
Сьюзан Ливси: В воцарившейся вслед за уходом Алана тишине, Сью громко и от души расхохоталась. Более всего на свете девушка ненавидела лицимерие во всех его проявлениях. А тут - такой поток искренности! Пусть даже и несущий за собой разрушения. Положительно, мир в определенной степени был прекрасен, хотя и непредсказуем местами. Откинувшись на спинку стула, Милый Доктор задумчиво посмотрела в потолок, прикидывая в уме дальнейший распорядок дня. Неудача ее не смутила и даже не выбила из колеи - настолько бальзамом на душу ей был внезапный "взрыв" искренности. "В наше время... Да, в наше время научишься ценить и такое." Один из матросов, решившийся таки подойти с предложением, был удостоен уничтожающего взгляда. - Чего ты сказал, красавчик? Видел, как настоящие мужики поступают? Видел. Вот и вали отсюда, да поживее, а то щас разозлюсь, и будешь лететь, свистеть и радоваться в поисках пятого угла! - рявкнула Сью, со стуком опустив кружку на стол. Внезапно ей стало тошно - аж до дурноты. Она с поразительной четкостью увидела всю эту таверну, грязные столы и сто лет немытый пол, усталых и давно не мытых людей, которым уже давным-давно осточертело все, и прежде всего - они сами. А самое ужасное - что я точно такая же. Ну какая же мерзость, а?! Сьюзан поднялась и, презрительно скривив губы, саданула об пол кружкой - просто так, чтобы хоть что-то сделать. Все, что наболело на душе, настоятельно требовало выхода. Оставив на столе несколько монет, девушка круто развернулась и прошествовала к дверям под многочисленным взглядами. В дверях она остановилась и, тряхнув головой, с чувством произнесла: - Г-сподь свидетель! Какие же вы все, мужики, КОЗЛЫ! Дамы - прошу прощения, но я - бл...ь, мне можно! Да. Оставив всех осознавать эту непреложную истину, Сью преувеличенно четкой походкой вышла на улицу. /на Улицы Тортуги/
Skorn Blame: Сколько прошло времени, Скорн не понял. Может очень мало. Может очень много. Он просто стоял в оцепенении, ссутулившись и неотрывно глядя в пол. Впочем, глядя не так как только что (или наоборот, невесть сколько часов назад?) глядела в пол Мей - не прожигая его взглядом, а напротив, тупо пялясь сквозь него. В том, что Амели была именно его сестрой сомнений практически не оставалось. Во-первых глаза. Во-вторых имя, данноей ей при рождении. В третьих отрицать все как отрицала она было поступком именно в духе Мей-Амели. Опять жертвуешь собой, сестренка? Каким бы дураком я ни был, столько лет вместе... что-то я еще понимаю. А ведь я был готов бросить все, уйти с корабля... Казалось от слез, крика, или дикого тоскливого воя удерживало только то что на них сейчас не оставалось сил. Усталость и пустота. Пустота и усталость. И немного боли. Впрочем, недостаточно боли чтобы в полной мере чувствовать себя живым. Какой дикий бред... Это походе на какую-то жуткую игру - кто первым успеет пожертвовать собой ради другого. И ты как всегда победила сестренка... Да, ты сильнее меня, благородней, лучше... Хотя кто в этом сомневался? Нет, в эту игру тебя не переиграть... К несчастью это и не игра... Будь счастлива, сестра. Все проходит. Возможно, когда-нибудь... Не поднимая глаз, Скорн едва переставляя ноги протащился к выходу. /Безумная, палуба/
Джулия Картер: Джулия, как обычно, полностью игнорировала происходящее вокруг. Наверное, пушечное ядро, приземлившееся у нее перед носом и то не добилось-бы особого результата. И не то, что-бы Джулия считала себя выше других... Просто дела ни до кого нет и не было. В конце концов, таверна - место отдыха, а для квартмейстера "Безумной" отдых заключался в полном игнорировании окружающей среды, если только дело не касалось её самой или членов команды. Итак, что мы имеем... "Шлюха" встает в ряды нашей команды... Прискорбно... Никогда-бы не подумала, что Алисия примет такую безделушку... Ну да, видно c'est la vie... Очень во многом Джулия совершенно не соглашалась со своим капитаном, но никогда не пыталась спорить с Алисией или тяготить её психику собственным мнением и присутствием. События вокруг Змеи развивались на редкость быстро, но для неё время было остановлено. Ей было совершенно всё равно, кто кому набил морду и кто ради кого пожертвовал. У Джулии была одна ценность в в жизни - жизнь, одна цель - море и одно желание - достигнуть цели, не жертвуя ценностями. И теперь, сидя в гуще событий и совершенно не зная, в чем дело, Джулия в полной мере наслаждалась жизнью. Правда, проблемой оставлось то, что она на суше. Но ром несколько компенсировал этот недостаток. Вот говорят, что всё хорошее когда-нибудь кончается. Но в жизни Джулии всему хорошему конец клала всегда она сама. И теперь, чувствуя, что таверна надоела, как муха, Змея решила положить конец и этому "Баунти" (оос: это просто такое выражение). Совершенно не чувствуя алкоголя ни в теле, ни в голове, квартмейстер "Безумной" встала из-за стола и вышла из наполненной дымом таверны в объятия морского воздуха. /Безумная, палуба/ ООС: Если у кого возникло желание закидать меня тапками - против не буду, ибо только сегодня из больницы вернулась (предупреждаю, операции на мозг не делали)
Антуанетта Шармен: Антуанетта лишь кивнула и грустно посмотрела вслед Джону, который так внезапно появился перед ней сегодня и так же внезапно изчез. Грустная улыбка появилась на устах девушки и тут же угасла. Если честно, то она понятия не имела, что ей сейчас делать. Дикая боль давила в вески, а на дуже было грусно и тоскливо. С ближайшей таверны (в которой, как ей казалось, она тоже побывала) вывалилась чья-то смутная фигура, освящаемая лишь мутным светом фонаря. Человека вырвало и в груди девушки затрепетала жалость и сострадание. Совсем недавно она ощущала не лучше этого малого. Из таверны, которую не более полу часа назад вышла она, вывалилось несколько человек, которые о чем-то громко переговаривались и явно уже еле держались на ногах. Один из моряков пнул ногой какую-то вещь. Нетта приподнялась и подошла к тряпке, которая к ее собственному удивлению, оказалась ее шляпой. Горько вздохнув, девушка отряхнула ее и напялила на голову, предварительно запрятов под шапку несколько непослушных прядей волос. Грустные мысли о своем существовании снова ворвались в голву девушки, хотя и без того ей было не хорошо. Раздраженно пнув камушек ногой, Антуанетта взохнула и собралась уйти куда по дальше от этого места, когда дверь таверны опять скрипнула и из заведения вышла чья-то фигура. Лунный свет осветил мужчину, в котором девушка узнала одного из команды "Безумной". Решив, что это судьба, Антуанетта не замедлила последовать за человеком, который в конце концов привел ее к кораблю. \Безумная, палуба\
Питер Блад: /Улицы Тортуги ===> Дверь легко открылась и из таверны пахнуло запахом излюбленного напитка всех пиратов, «Ром», сколько же баррелей уже было выпито в этом месте, наверное ни кто не считал. Питер вошёл и сразу услышал довольно не дружелюбный голос. - Проваливай забулдыга, закрываемся! – Голос принадлежал хозяину таверны, выползающего из-за стойки. - Не найдётся ли у хозяина хорошей комнаты для ночлега. – С лёгкой иронией и всё же усталостью в голосе спросил Блад. Хозяин сощурился приглядываясь в темноте и разглядев богатый костюм, саквояжи, шпагу и достаточно благородный вид посетителя чуть поклонился. - Ох, простите сударь, в потёмках не разглядел, простите великодушно, проходите, проходите. – Смахнул с и без того чистого стола, не то пыль, не то крошки. – Присаживайтесь, сейчас всё устроим. Вам какую комнату, лучшую, или по проще? Блад прошёл к столу и поставив саквояжи рядом со столом сняв шляпу и положив её на стол присел на табурет а затем ответил, с всё той же усталостью в голосе, но теперь ещё добавились сонные затягивания слов. - Главное, что бы была кровать без клопов, чистые простыня и наволочка с одеялом, столик с табуретом и лампу. А если есть вид на море, то буду признателен. - Сию же минуту, не извольте беспокоиться, сейчас сделаем. – Хозяин повернулся было идти отдавать распоряжения, но вновь обратился к Питеру. – Может господин что-то желает, перекусить, выпить? - Нет, спасибо. Только спать. Хотя нет, воды, желательно не тёплой, ну и не ледяной. – Блад сложил руки на груди и стал ждать. - Сейчас сделаем, вам в комнату? – И получив утвердительный кивок позднего посетителя, хозяин скрылся в проёме за стойкой. Примерно через 5-7 минут, в общий зал вбежала служанка, совсем ещё юная, и сделав неуклюжий реверанс заговорила. - Прошу за мной, господин, ваша комната готова. - Благодарю. – Блад поднялся, взял саквояжи и шляпу, и вышел из-за стола. – Указывайте дорогу. Девушка открыла дверь, справа от стойки, ярдах в 3, за которой начиналась лестница ведущая на второй этаж таверны. Блад шёл за ней по скрипучим ступеням, казалось, буд-то они именно под ним издают жалобные стоны. Девушка была худенькая и словно пушинка взлетела по ступеням, не издав не единого звука. Подождав Питера в коридорчике она подвела его к двери и отворив впустила постояльца. Блад вошёл в комнату и огляделся. Всё было именно так как он и просил, стол, табурет, застеленная чистым белым бельём кровать, и на столе стоял освещая эту небольшую комнатку масляной светильник, рядом со светильником стоял кувшин, по всей видимости с водой. - Вот ключ. – Произнесла девушка передавая ему большой железный ключ, в некоторых местах уже покрытый тонкими налётами ржавчины. - Благодарю. Утром я бы хотел горячую отбивную, пару кусков хлеба, и лёгкого вина. А сейчас я хотел бы остаться один. Спокойной ночи. – Блад протянул девушке медную монетку. - Спокойной ночи. - Девушка, вновь выполнив реверанс, вышла, закрыв за собой дверь. «Наконец-то можно отдохнуть» Он огляделся и увидел умывальник, справа от двери. Поставив саквояжи у кровати, блад обнаружил за дверью ещё и небольшой шкаф для одежды. «Замечательно, вполне приличное место, видно здесь ещё пока умеют принимать постояльцев.» Заперев дверь, Питер оставил ключ в замочной скважине. Стянув сапоги, он с облегчением вздохнул, всё же за целый день ноги устают. Блад разделся, повесил вещи в шкаф, который к его удивлению был без единой пылинки, словно здесь ждали посетителя. Приятная тёплая вода в умывальнике только подтолкнула его ко сну и он, зевнув, направился к постели. Кровать оказалась жёсткой, один матрац, набитый соломой, но даже сейчас это показалось Бладу блаженством. Он отпил из кувшина воды, смочив горло, и утолив жажду, прилёг положив под голову левую руку. Шпага спокойно висела на спинке кровати у изголовья. Блад закрыл глаза, ему чертовски сильно хотелось поспать, хотя бы до утра. «Первый день закончился Питер, приятных тебе снов»
Питер Блад: «Ох, как сладко спалось, и не просыпаться бы». Блад потянулся лёжа в мягкой кровати, перина словно обнимала его в своих объятьях, окутав его. Было тепло и уютно, Питер давно так не спал, и, наконец, он осознавал что отдохнул. Не спеша, потягиваясь, Блад повернул голову к окошку, за которым во всю уже светило солнышко, обозначившее новый день. В дверь тихонько постучали, и Питер узнал стук своего слуги, чернокожего африканца, Мануки. - Что тебе нужно? – бодрым голосом спросил Питер и уже спустил ноги на прохладный пол. - Господину письмо, от губернатора. – Ответил слуга на французском языке так, словно это был его родной язык. - Хорошо, сейчас открою. Питер встал с кровати и, взяв со стола ключ, направился к двери, стараясь наступать на место, где пол был освещён солнцем. Ступни то холодил, то грел, прогретый солнцем, деревянный пол. Ключ скрипнул в замочной скважине, и перед Бладом возвысилась фигура негра под два с четвертью ярда высоты. Однако, Мануки сразу чуть склонил голову, а затем поклонился протягивая вперёд разнос, на котором лежало письмо с печатью губернатора. - Давно принесли? – Ровно и без эмоций спросил Блад, и вскрыл печать, надломив её. - Только что господин. – Делая шаг назад, не разгибаясь, ответил африканец. - Иди. И тут Блад услышал шум на улице, словно толпа народу спешила куда-то. Он развернулся и подошёл к окну. - Нет, постой. Что там происходит? – В голосе не читалось явного интереса, а всего лишь любопытство. Слуга остановился, как только Блад приказал ему это. Мануки сделал шаг внутрь комнаты, что бы удалось увидеть в окно то, о чём спрашивал Блад. Пару мгновений он высматривал, а потом вернулся к двери. - Выполняется приказ Месье Д’Ожерона. Он как я понял, решил выслать с острова всех, кто не француз. Питер на этот раз с явным, уже более заметным, любопытством посмотрел на Мануки. Затем вновь посмотрел в окно, перевёл взгляд на письмо. - Что-то мне не хочется читать это письмо Мануки, кто принёс его? - Посланник от дочери губернатора. – Слуга говорил с Бладом, склонив голову, и опустив руки по швам. Но было что-то не так в его поведении, Чего Питер пока не мог понять. - Если посланник здесь, передай ему, что я скоро буду. – Блад двинул рукой, делая жест, указывающий на то, что слуга может идти. Дверь за спиной Мануки закрылась, а Питер принялся читать. «Уважаемый месье Блад. Мой отец просит прибыть вас в резиденцию губернатора Тортуги, однако смею своим долгом предупредить вас о том, что мой отец стал абсолютно другим человеком, когда заглянул в этот таинственный камень, пытаясь разглядеть его на солнце. С тех пор, у него мания преследования, он считает, что все на острове, хотят поднять бунт, а посему он решил изгнать всех не французов. Я прошу вас быть осторожным. Благодарная вам на веки, мадемуазель Д’Ожерон» Питер прочёл ещё раз и, отложив письмо, начал одеваться. Чего не очень то и хотелось. Решив освежить себя, он умылся из ушата и почувствовал себя куда лучше, чем когда проснулся, прохлада вмиг согнала остатки сна. Одевшись, он вышел на улицу. Ветер играл его плюмажем на шляпе, левая рука покоилась на эфесе шпаги. Питер шёл, провожая неодобрительными взглядами уезжающих людей, впрочем, их можно было понять. Подойдя к резиденции губернатора, Питер увидел мадемуазель Д’Ожерон и, сняв шляпу, поклонился. - Моё почтение мадемуазель. Как ваше здоровье? – Голос Блада звучал мягко и нежно. - Доброе утро месье Блад. Всё замечательно, но вот папенька совсем что-то разболелся. – Ответила дочь губернатора, делая глубокий реверанс. - Тогда, мне стоит пройти к нему, исполнить свой врачебный долг. Прошу простить меня. – Блад ещё раз поклонился и направился к входу в резиденцию. Двери были заперты, и как-то всё вокруг было удивительно не знакомо. Когда Блад услышал голос месье Д’Ожерона, он обернулся, но было поздно. - Убить шпиона! – Это был уже не друг Блада, а скорее кто-то в его обличии. Злое лицо искажённое ненавистью, а из под краёв шляпы, выглядывало что-то, чего Питер так и не смог разглядеть. Да и некогда ему было разглядывать. Мушкетный залп почти в упор издырявил его испанский костюм с серебряными позументами. «Сон, это был просто сон». Блад сидел на жёсткой кровати в небольшой тёмной комнате таверны, и глубоко дышал, правая рука сжимала рукоять шпаги. По его смуглому лицу скатывались бисеринки пота. «Сон, просто сон. Губернатор никогда бы так не сделал. Я должен понять, что это было. Что-то в этом сне не так. Но что?» Питер убрал шпагу в ножны, взял кувшин с водой и выпил добрую половину всего содержимого. Вода немного успокоила его, и Блад вновь опустил голову на подушку. «Сон, или предсказание? Я уже начинаю верить во всё подряд, ища в каждом событии что-то особенное, необычное». Он лежал и размышлял, постоянно возвращаясь мыслями к письму Мадемуазель Д’Ожерон. «Что за камень, про который она говорила? Что это такое? Почему именно после него, её отец изменился?» Питер перевернулся на правый бок и посмотрел в окно, где всё ещё господствовала ночь. «Ночь, луна ещё господствует…» Он замолчал и попытался вспомнить письмо. «…когда попытался разглядеть его на солнце…» Питер вдруг вспомнил о гадалке. «Опасайся солнца, оно погубит тебя. Что же это такое?» С этим вопросом его веки медленно и непреодолимо стали смыкаться. Ещё несколько мгновений и Питер Блад вновь спал, на этот раз, не видя снов, провалившись в темноту спокойного безмятежного сна. Сны без сновидений лучший отдых для уставшего человеческого тела и его души.
Джулия Картер: Змея ошиблась, считая, что таверна только начинает жить. Здесь быстро угасали последние крики, половина посетителей спали по углам или на столах. Всюды были следы "бытия"... Ну и бития морд тоже... Пустые или разбитые бутылки, стоящие вкривь и вкось столы и стулья, последние пьяницы, пытающиеся не спать... Джулия с некоторым омерзением смотрела на спившихся оборванцев, которым явно в жизни не хватало смысла, а в голове - мозгов. Хозяин, усердно протиравший стойку встрепенулся, заслышав скрип двери. И тут-же принялся яростно прогонять квартмейстера, говоря что уже поздно и что вообще сейчас не время... Джулия смерила его ледяным взглядом, слегка выгнув бровь. Подействовало. Хозяин умолк и снова принялся яростно тереть стойку, видимо надеясь проделать декоративную дыру. Змея заметила в руке заснувшего моряка опасно накренившуюся бутылку и быстро вырвала её из бренных оков. Бутылка оказалась не совсем пустой. Ну что, на первое время хватит... А там... Посмотрим... Темный угол оказался действительно темным. Ни души, кроме спящей человеческой туши у самой стены. Джулия подтащила в угол ближайщий стул и опустилась на него, одной рукой почесывая задремавшего Мак-Лаута за ухом, а другой держа бутылку у губ.
Джеймс Колинвуд: Женщина с какой то ношей вошла в таверну. Джеймс и Уильям тоже подходили к двери. В конце улицы стоял и смотрел в сторону таверны какой то подозрительный тип. Наверняка ждёт, как из таверны вывалиться какой нибудь пьяница, чтобы ограбить его.... Мда, всё как мне рассказывали. - думал Джеймс, глядя на него. Будучи человеком, в руках которого даже самый безобидный предмет мог убить, да ещё и в компании своего коммандора, Джеймс всё же не хотел никаких потасовок - лишнее внимание - последняя вещь, которую он хотел. Ещё раз проверив свой арсенал, он толкнул дверь заведения. Внутри Джеймс обнаружил весь местный колорит в одном флаконе. Страшный кавардак и валяющихся тут и там представителей местной фауны. Трактирщик, чистивший стойку бара тряпкой, которая скорее эту стойку пачкала, оторвался от своего занятия, и вроде даже собрался что-то сказать, но поскольку Джеймс и Уильям уже успели сделать несколько шагов в помещение и выйти на свет - передумал. Видимо внешний вид вошедших господ и перспектива кое какой выручки пересилили скверный характер. Видимо сейчас около 4-х утра - обратился Джеймс к своему спутнику, по прежнему на Голландском - последние уже отгулялись а первые ещё не появились. Нам придётся подождать пару часов, пока солнце не разбудит гуляк. Джеймс стал озираться в поисках подходящего места, его внимание привлёк довольно светлый угол, правда, там не было ни столов ни стульев. Джеймс показал туда, они обменялись парой фраз. Уильям взял один из столов, и как будто это была небольшая табуретка, переправил её в указанный капитаном угол. Джеймс принёс стулья. Джеймс, перейдя на французский, обратился к бармену - Месье, я понимаю, что сейчас не самое время, но если у вас найдётся пара порций свиных отбивных, и немного лёгкого эля, я компенсирую все связанные с этим хлопоты - и, перейдя на снова на Голландский, в ответ на слегка скисшее при упоминании эля лицо командора, добавил, тихо-тихо - мы при исполнении... Услышав о компенсации, бармен бросил стойку, и со словами Непременно, мсье, будет сделано - умчался на кухню. Тем временем Джеймс, стараясь не обращать внимание на пьяниц, и мельком глянув на женщину в противоположном углу, свёрток которой на поверку оказался котом, начал беседу с Уильямом...
Уильям Ричардс: Вот это бардак, интересно тут каждый день потасовки?. Уильям вместе с Джеймсом зашли внутрь таверны и обнаружили там свинарник. Тут и там валялись безчувственные тела пьяниц, про запах который царил в воздухе лучше молчать. Давай присядем там Уильям - предложил Джеймс, Уильям тут же взял стол и поставил его куда следует. Джеймс заказал еды и выпивки, правда к сожалению Уильяма это оказался всеголишь Эль. Немного погодя Джеймс сел рядом со своим первым помошником и сказал что нам придеться торчать здесь около трех или четырех часов. Уж я то не привередливый, но это черезчур даже для меня - с этими мыслями он продолжил беседу с капитаном.
Джулия Картер: Завидя вошедших и определив, к какому статусу они принадлежат, Джулия впилась в них взглядом, ненавидя каждую черточку лица. Что забыли здесь эти... Лорды-морды... Они ведь терпеть не могут грязный быт простолюдия... Неприязнь к высокопоставленным и благородным персонам была у Змеи чуть-ли не врожденной. Она терпеть не могла это чорпоное поведение, манерные беседы, насмешливые взгляды... таким людям должно быть противно даже гулять по такому месту, как Тортуга. А увидеть их в "национальной" таверне - так это вообще восьмое чудо света (или какое оно там по счету...). Сейчас квартмейстер нагло и несколько злорадно рассматривала сидящих неподалеку мужчин, ведущих оживленную беседу на незнакомом языке. Ну да... Им видимо местный язык и тот кажется слишком грязным... Постепенно неприязнь стала перерастать в любопытсво. Както уж очень хотелось довести этих двоих до белого каления и посмотреть, посмеют-ли они прикоснутся к грязной девчонке-квартмейстеру или хотя-бы спокойно посмотреть на неё. Джулия очень сильно в этом сомневалась. Такие люди действуют из двух принципов - они не бьют женщин и им мерзко обращать внимание на таких, как Змея. И всё-же было очень соблазнительно тут-же начать оскорблять их на все лады и наблюдать реакцию. Но пока квартмейстер ограничивалась безцеремонным рассматриванием этих двух субъектов.
Уильям Ричардс: Через примерно пол часа Уильям обратил внимание на постоянно смотрящую на них женщину.Что то как то она нас нас смотрит, ну да мы одеты лучше чем большинство местных забулдыг, но это не повод пялиться на нас Джеймс, по моему мы привлекли внимания той женщины в углу, она на нас пялиться с того момента как мы сюда зашли - сказал Уильям все на том же голандском смотря на кружку своего Эля, чтобы ничем не выдать то, что разговор идет о ней - Я понимаю что мы одеты как на праздник, но пол часа на нас смотреть не отрываясь, не скрывая этого, помоему здесь чтото не так, уверенности в себе ей хоть отбавляй. В это время трактирщик поднес вторую порцию еды. Джеймс, мне кажется без потасовки не обойдется, будь предельно осторожен, на тортуге не принято вызывать на дуэль, здесь просто бьют в спину когда ты этого меньше всего ожидаешь. Из-за того что женщина сидела в темном углу, не было никакой возможности её разглядеть детально, только общие черты фигуры. Она по прежнему пристально наблюдала за ними. Вроде бы обычная женщина, в обыкновенной одежде, но что-то уж очень она нами заинтересовалась, надо быть аккуратнее. Бык осмотрелся вокруг, некоторые забулдыги, которые приходили в себя потихоньку "расползались". Но им на смену уже вот вот должны придти другие, и вот тогда придет время к кому нибудь подсесть и узнать местные новости и сплетни. Да чтож ты так на нас вылупилась? Ну чтож, в эту игру можно играть вдвоем - с этими мыслями Уильям повернулся к женщине и начал смотреть ей прям в глаза, своим обычным, добродушным взглядом зеленых глаз.
Джеймс Колинвуд: Ну разумеется, мы же смотримся в этом местечке просто дико. - сказал Джеймс в ответ на предупреждение коммандора. Тут дело не только в одежде, вы часто встречаете пиратов, знающих по два три языка? Я на такую реакцию и расчитывал. Джеймс примерно знал, чего ожидать, всё таки опыт общения с каперами у него был немалый. Услышав про её уверенность, добавил Видимо она является не рядовым членом команды на какойнибудь лоханке, из тех, что мы видели в порту, а потому считает себя равной Первому морскому лорду, не меньше. Джеймс взял вторую порцию отбивных. Услышав предположение о потасовке ответил - Потасовки не избежать, но только не с ней и не сейчас. Вечером, когда все местные пьяницы напьются. А если подойдёт она, то произойдёт одно из двух: либо она начнёт жаловаться на свою не сложившуюся жизнь, вспомнив все известные оскорбления и направив их в наш адрес, либо будет доказывать что она ничуть не хуже нас, примерно тем же образом. Хотя, скорее всего не подойдет вообще, раз уж она сидит в самом тёмном углу, то явно не компании ищет. Посмотрим. - Выслушав предупреждение своего спутника капитан согласно кивнул. Сделав глоток эля Джеймс произнёс - Будем держаться нейтрального поведения, мы изображаем каперов, как никак, пиратов. Любой более менее вменяемый матрос может дать нам полезные сведения, так что будем говорить с ними, как с равными, нам же надо им язык развязать, а не шеи свернуть. - Ещё при входе взгляд Джеймса мгновенно впитал все изъяны в в окружении, в том числе и не слишком опрятный вид женщины в углу и её простую одежду. Интересно, а этим пиратам в голову не приходило, что если следить за собой и пропивать не все вырученные в грабежах деньги, а часть тратить на одежду, то выглядеть можно гораздо лучше? OCC: По моему самое время в зал спуститься Питеру Бладу. Ещё один хорошо одетый человек оживит обстановку. :-)
Уильям Ричардс: OOC: Ну там угол то темноват, но препологал что он не настолько темный чтобы я не видел куда она смотрит=)
Джулия Картер: ООС: Вот, так всегда, господа) Обсуждают женщину) ещё и открыто) Мне что-то тоже стало интересно, как это меня не видно, но видно глаза, на которые кстати, бросает тень шляпа. Хотя, я об этом не писала... Но всё равно. Вы уж, мистер Ричардс, определитесь со своей зоркостью.
Уильям Ричардс: OOC: Ну блин, народ=) Когда я написал что смотрю ей прям в глаза, имелось ввиду что смортрю прям ей в лицо, в то место где у неё по идее глаза, они же у неё не на затылке правда?=) И тем более глаза отражают свет и их все равно будет видно. Не как зеркало, но все равно.
Джулия Картер: ООс: Всё-всё, мы больше не придираемся))
Питер Блад: Питер никак не мог уснуть после того кошмара, хотя это скорее просто был странный сон, как он считал. Находясь в полудрёме, он постоянно возвращался к реальности, не в силах перебороть это состояние полусна и провалиться в сновидения. Наконец окончательно сдавшись, он открыл глаза и, повернувшись на правый бок, стал смотреть в окно, где многочисленными огоньками-маяками светили звёзды. Луны в окне не было видно, но она отбрасывала на пол лунный свет, сквозь оконный проём. Питер улыбнулся, увидев, как ночное небо расчертила падающая звезда, и он, к своему удивлению, успел загадать желание. «Интересно, сбудется?» Блад закрыл глаза, в надежде что сон всё же примет его в свои объятья и отдаст ночной хозяйке судеб. Увы, это было бесполезно, что-то ему сильно мешало, и это что-то постоянно заставляло его мозг бунтоваться перед дрёмой и попыткой уснуть. «Хватит, уж тогда лучше встать, да пойти что-нибудь выпить. Может, удастся узнать хоть что-то о том, кто нужен на кораблях. Вдруг врач пригодиться где-нибудь». Питер встал с постели и приятный холодок от деревянных досок пола прикоснулся к его ступням. То ли то краткое время сна, что он успел получить, то ли эта прохлада, а может, и всё вместе, прибавили ему всё же сил и бодрости, спрятав усталость где-то в глубине тела. Блад знал, что это всё обманчиво, и уже утром, часов в 9 или 10 он почувствует усталость, которая окажется ещё сильнее той, что была перед тем, как он лёг спать, но сейчас его это не волновало. «Вот ведь жизнь то» Питер усмехнулся. «Куда повернёт ни кто не знает, а повернёт, так ещё и прихлопнет крышкой от саркофага. Ладно. Вперёд, курс на сокровище». Блад вновь оделся в свой испанский костюм, с серебряными позументами. Всунул, уже успевшие отдохнуть, ноги в сапоги, и стукнул каблуками друг о дружку. «Шляпу и пистолеты оставлю, а вот шпага никогда не помешает в таких заведениях». С этой мыслью он повесил на себя расшитую золотом перевязь, на которой висела шпага с позолоченной рукоятью. Посмотрев на себя в зеркало, Питер поправил чёрный парик и улыбнулся своему отражению. «Как всегда элегантен, вот только для кого?» Повернув ключ в замочной скважине, Питер отворил дверь и вышел в коридор. Дверь мягко скрипнула, и затвор замка сообщил мягким щелчком, что дверь надёжно заперта. В коридоре никого не было, и Питер направился в общую залу, тем самым путём, каким и попал сюда. Лестница вновь поскрипывала под его весом, сопровождая его писклявым пением. Уже у двери, ведущей в зал таверны, Питер стал различать какие-то слова на голландском языке. В годы, когда он служил под командованием Де Ритера, состоя на службе у Голландского короля, Питер достаточно хорошо освоил этот язык. Удивился ли он услышав его в этом месте? Нет, скорее он удвился тому, о чём шёл разговор, но показывать, что он понимает, о чём идёт речь, Питер не собирался. Он вышел в зал, окончательно открыв дверь. Быстрым взглядом окинув помещение, Питер увидел тех двоих названных голландцев, их столик как раз оказался совсем рядом от двери, ведущей к комнатам постояльцев. Отметив взгляд одного из «голландцев», он проследил косым взглядом, направление его цели пристального внимания. Это была женщина, или девушка, в полутьме было сложно разобрать, сидящая одна за столом, и, по тому, как раскачивался хвост вдоль её бедра, она гладила, или чесала кота, а может и кошку. К сожалению. Мест больше не было, и Питер с замешательством остановился, прикрыв за собою дверь. «Прогнать кого-нибудь, или просто к кому-нибудь подсесть?» Le maоtre, si il y a une fraise, sera reconnaissant spйcialement. Et Le vina, rouge, le semi-sucrй. (Хозяин, если есть клубника, буду особо признателен. И вина, красного, полусладкого.) – Произнёс Блад на французском, и подошёл к стойке. - Sur, pour le visiteur cher se trouvera cette baie. (О, для дорогого гостя найдётся и эта ягода.) – Ответил хозяин и исчез за дверью, ведущей на кухню. Скорее всего в погребке, у него что-то имелось в запасе. Питер тем временем обернулся лицом к большой комнате, где в разных позах, кто приходил в себя, после попойки, а кто и наоборот, продолжал тонуть в «Роме», не собираясь просыхать. Неодобрительно покачав головой, Блад слабо усмехнулся, а в его синих глазах прочиталась тоска. В это время, за спиной послышались шаги хозяина и на стойку опустилась глиняная бутылка французского вина, и тарелочка с клубникой, на которой ещё виднелся иней. Похоже хозяин готов был встречать дорогих гостей. Питер не раздумывая, вынул из кошелька золотую монету, и ещё серебряную, полного веса. Хозяин довольно потёр ладони, понимая, что постоялец, не постоит за ценой, таких редко хозяева оставляли без внимания, впрочем, как и те, кто привык добывать денежки неправедным путём, а грабежом и насилием. Но, этого Питер не боялся. Он вновь огляделся, не зная куда пойти. «Хм, похоже, тот морячок совсем упился, значит, займём его столик». Питер направился к столику между столами «Голландцев» и дамы с котом на коленях, и всё же, он оказался ближе к незнакомке, за соседним столиком. Чуть склонив голову в поклоне, приветствуя незнакомку, Питер лёгким, еле заметным движением, продолжил и без того намечающееся движение моряка, направленное к падению под стол. Морячок растянулся под столом, чем в принципе, не мешал Бладу, так как тот сидел с противоположной стороны, лицом к входу в таверну, левым плечом к незнакомке и правым к «Голландцам». Питер поставил тарелочку и бутылку перед собой, а следом, на столе появился бокал, достаточно чистый, из прозрачного стекла, принесённый хозяином. - Si ce faudra, appelez seulement. (Если будет что-то нужно, только позовите). – Произнёс Хозяин, наливая вина. Затем чуть склонив голову, удалился за стойку. Блад не удостоил его ответом, а лишь взял бокал и пригубил, пробуя на вкус вино, что было лёгким, и приятным. Неуловимый букет аромата дорогого вина сразу окутал Питера. Едва заметная улыбка на его лице скрылась за бокалом вина. «Откуда он достал такую прелесть, неужели хранил для особого случая? Впрочем, не важно. Это вино столь же великолепно, по сравнению с тем, что я купил себе в винной лавке» Питер ещё раз пригубил вино, и взяв пару ягод, отправил их в рот. «Замечательно. Не удалось поспать, за то удалось получить то, чего не ждал. А что дальше Питер? Ладно, будем ждать».
Джулия Картер: Теперь этот важный человек нагло, хотя и весьма добродушно, смотрел в ответ на злорадно-любопытный взгляд Джулии. Удивление с каждой минутой росло. Во первых, её заметили. А я, грешница, всегда полагала, что они замечают только себя и то - в зеркале... Во вторых, на неё посмотрели. Это было уже девятым чудом света. Не то, что-бы Джулия страдала заниженной самооценкой, но никогда не полагала, что может представлять хотя-бы отдаленный интерес для таких вот... лордов. В третьих, на неё неотрывно смотрели уже полторы минуты. Приблизительно. Оказалось, что Джулия прогодала и в этом плане - на неё смотрели без отврощения. Вот это уже интересно... Sacrebleu... Откуда такие берутся? И тут на этой сцене игры в гляделки появился ещё один персонаж. Спустился по лестнице. Насколько Джулия знала, этажом выше были комнаты постояльцев. Мужчина, уже полторы минуты смотревший ей строго в глаза, отодвинулся на ворой план и взгляд карих глаз квартмейстера вцепился в нового "персонажа". Этот тоже оказался одет с иголочки (по крайней мере, по сравнению с Джулией). Чистый, аккуратный... На фоне забулдыг эта троица мужчин, явно высокого звания, выглядела как-то... Как пингвины на гаваях. И тут в слух Джулии, которая хотела было уже вернутся к игре в гляделки, врезалась французская речь. Нет, она конечно, говорила довольно вяло, но понимать понимала. Человек, обративший на неё меньше внимания, чем на пьяного таракана в чьей-то кружке, попросил клубники. Клубники... Единственная, пожалуй, слабость квартмейстера называлась именно клубникой. Хозяин тоже преподнес свои сюрпризы. Оказалось, он понимает французский. И ещё оказалось, что в грязной таверне на Тартуге есть клубника и чистые бокалы для вина. Даже на "Безумной" столько сюрпризов в один день не найти... А ведь у нас Альбатрос... И Мак-Лаут... Двое мужчин, говоривших на малознакомом Джулии языке, окончательно избавились от её внимания (чему, наверное, были рады). Квартмейстер теперь разглядывала ночного гостя с верхнего этажа.
Питер Блад: Вино было замечательным, Питер даже не заметил, как он допил первый бокал. Медленно опустив его на деревянную столешницу, он подхватил ещё парочку ягод и отправил их в рот. Приятный вкус клубники, таявшей во рту, обогащал остаточный привкус вина. Дверь в таверну то открывалась, то вновь закрывалась, впуская и выпуская посетителей, однако взгляд синих глаз чаще провожал гуляк на улицу, нежели встречал их внутри. Под столом что-то хрюкнуло, и столешница вдруг чуть подпрыгнула. Благо реакция у Блада была достаточно хорошая, и драгоценное вино не упало, как и бокал, тарелочка с ягодами была аккуратно приостановлена локтем, не позволившим ей соскользнуть на пол. Снизу послышалась ругань, как раз в тот момент, когда стол вновь приобрёл ровное положение. Потирая затылок, по другую сторону стола, появился тот самый матрос, который скатился на пол, не без помощи Питера, а теперь похоже очнувшись, решил покинуть сие заведение. Матрос тупо, затуманенным взглядом, смотрел на Питера, потом огляделся вокруг, что-то пробурчал себе под нос и направился к выходу, спотыкаясь о скамьи и стулья с табуретами. «Сколько же ты выпил, малый?» Хотя слово «малый», не совсем подходило к этому верзиле, под два метра ростом. Питер не стал провожать его взглядом до двери, а поставив бокал на стол, наполнил его вином. Тёмно багровая жидкость заполнила прозрачный сосуд. Питер поднял бокал на уровень глаз и стал вглядываться в эту жидкость приятного напитка, по цвету напоминающему кровь. Он смотрел сквозь стекло, разглядывая зал, который выглядел совершенно по иному, превращаясь во что-то необычное и загадочное. Масляные лампы, освещавшие таверну, отбрасывали тусклый свет, что порой дрожал на лёгком сквозняке. Питер чуть переместил бокал влево и… В стеклянной поверхности бокала, наполненного красным вином, отражалась незнакомка, что сидела за соседним столиком, в её глазах отражался свет светильника висящего над столом Питера. Странное чувство, что его пытаются просверлить взглядом, словно готовы проткнуть в нём дырку, сразу же всплыло в сознании. Он не обернулся, просто медленно пригубил вино, сделав глоток и сложив руки на груди, облокотился на низкую спинку стула. До него стало доноситься тихое кошачье урчание. - Quelque chose veut demander а la mademoiselle? (Мадемуазель что-то хочет спросить?) – Задал вопрос Питер, не оборачиваясь к незнакомке на французском. – Ou peut accepter de se joindre au repas du docteur, qu'a visitй cette оle? (Или может она согласиться присоединиться к трапезе доктора, что посетил этот остров?) На этот раз Питер обернулся, и на его лице была добрая улыбка. Синие глаза встретились с взглядом незнакомки, и он, чуть склонив голову, указал на соседний стул, стоящий подле его стола, как раз напротив тарелочки с ягодами.
полная версия страницы