Форум » "Чёрная жемчужина" » Каюта капитана. » Ответить
Каюта капитана.
Кривой Крыса: (Прошти, Джек, мне пришлошь шождать её, но опишать её лучше тебе шамому! И картинку вштавь - какую хочешь.))
Ответов - 63, стр:
1 2 3 4 All
Captain Jack Sparrow: Джек пару раз хлопнул подведёнными сурьмой глазами, а которых читалось подлинное изумление, а губы изогнулись в подобии растерянной улыбки, что, однако, длилось всего незначительную долю секунды. Он тут же опомнился и уже вновь был само воплощение дружелюбия и невозмутимости. Когда дело попахивало угрозой для собственной шкуры, капитан Воробей думал и действовал с поразительной быстротой, абсолютно не свойственной ему обыкновенному, с его неизменной расхлябанностью и повадками, со стороны казавшимися весьма странными, походившими на последствия солнечного удара - Оу, - сконфуженно выдохнул он, и, обернувшись к Рике, произнес, - Вот тебе, компания дам. А ты ещё интересуешься, откуда напряженность. Тем временем, Воробей явственно почувствовал, как пол под ногами стал раскачиваться сильней обыкновенного, а сквозь тусклые оконные стекла отчетливо вырисовывались заметно увеличившиеся в размерах волны, отчего он, смекнув, во что рискует вот-вот вляпаться, мгновенно скользнул в сторону Тиа Дальмы. Стоит заметить, она стала мрачней тучи и гневно вышагивала туда-обратно вдоль каюты, угрожающе звеня своими многочисленными побрякушками - Знаешь, - он галантно водрузил свою увешанную кольцами руку гадалке на плечо, - К слову сказать, вовсе не я заточил тебя в тело женщины, дорогая. Я понимаю, я тоже очень соскучился, но... Гневаться, сдается мне, мм… не стоит Джек не понаслышке знал, что на гнев Калипсо нарваться – ног не унесешь. Стоило припомнить тот ураган, во время стычки с Беккетом… Хоть и отсиживался он в трюме на Голландце, все равно прекрасно догадывался, кто устроил всю эту заварушку с непогодой. И чего она злиться… Безусловно, брошенная женщина, несчастная любовь и все такое, но… Ромом-то он её угостить не отказался. Странные создания, женщины. Что ж, лучше приластиться
Tia Dalma: Сузив чёрные как уголь глаза, Тиа повернула лицо к Джеку - Не в твоих интересах напоминать мне сейчас о моём заточении - она впилась взглядом в его улыбающееся лицо - Да и я не об этом... Под звук ударов массивных волн о мачту корабля, Тиа отошла от Джека в сторону, тем самым сборосив его руку с плеча. Она говорила спокойным, размеренным тоном, но море не унималось... - Кто сказал, что это мой гнев? - улыбка обнажила синие зубы - Это, Джеки, лёгкое раздражение! - в последних словах уже слышался угрожающий, раздражённый тон, с повышением голоса на последнем слове. Улыбка сменилась на серьёзное выражение лица. - Ты что думаешь, что мне больше заняться нечем, как искать Джека Воробья! - выдержав небольшую паузу после гневной фразы, Тиа сказала более серьёзным тоном - Мне срочно нужно поговорить с тобой - она оббежала глазами пристутствующих - на едине Тяжёлые волны ударялись о корабль, мешая ему идти своим курсом, небо начало затягивать тучами, и ветер стал потихоньку приносить редкие капли дождя, задавая матросам работу. Только Калипсо знала исход опасной переменчивости погоды, но никто не мог и предположить, в какую сторону повернётся переменчивое настроение непостоянной богини...
Elizabeth Swann: Вся эта ситуация очень напрягала... Джек, у которого вдруг волшебным способом вышла вся пьяная дурь, волны, настойчиво бившие о качающийся борт красавицы Жемчужины... Да, именно красавицы, сегодня Элизабет это поняла... И очень ясно осознала, что не может жить без моря, без этого корабля: эти чёрные паруса, эта мачта, борт... Всё это стала частью её жизни, её сердца, её души... и она никак не могла сделать эту часть прошлым. Не могла поставить на этом крест, запереть и повесить замок. Она не могла, не хотела и не собиралась. Именно по этому она и пришла сейчас к Джеку, а не осталась на берегу. Да, она обещала Уиллу... Обещала, что не сведёт глаз с горизонта, что дождётся его... Но так даже лучше. Она будет в море. Гораздо ближе к любимому, к его морю... Элизабет встала и вдруг невольно покачнулась, не удержавшись... «Господи, да что же это так...» - перед глазами потемнело на секунду, а голову вдруг словно стянуло железным обручем. Но не прошло минуты, как боль отпустила, и девушка уже уверенно стояла на ногах. «Что происходит, не понимаю...» Хоть волны и были более чем ощутимые, но Элизабет привыкла к морю, к бурям и даже в шторм гораздо лучше держалась на ногах... Она хотела ещё обсудить своё пребывание на борту Жемчужины с Джеком, но сейчас явно был не самый подходящий момент... Тиа Да... Калипсо была не в духе... Да ещё что-то хотела обсудить с Джеком... Причём “наедине”... «Попахивает новыми неприятностями...» - почему-то довольно подумала Элизабет. Ведь как бы неприятны не были события, происходившие с ней со дня знакомства с Джеком... без всех этих приключений, она уже не мыслила свою жизнь... Слегка покачиваясь, Элизабет отошла к дверям каюты и уже в дверях обернулась, чтобы сказать пару слов: - Мне тоже есть о чём поговорить с тобой, Джек... Поэтому, буду ждать... – она улыбнулась и ехидно добавила, уже выходя – Спасибо, что любезно позволили мне остаться, капитан... - она игриво усмехнулась и уже серьёзно попрощалась с морской богиней – Моё почтение Калипсо. Причём, сказано это было искренне. Калипсо, а точнее ещё Тиа Дальму, она уважала как женщину... Что-то было в неё такого... Но сейчас это было не важно...
Reeka Daghmar: В ответ пиратка усмехнулась, пристально наблюдая за причудливыми метаморфозами в поведении капитана. Разумеется, раздражение Калипсо не могло не заставить Джека пошевелиться, ибо он прекрасно знал, на что способна богиня в гневе.Находясь в каюте, Рика явственно чувствовала перемены погоды, так как ветер, проникавший сквозь небольшую щель, оставленную ею в двери, стал значительно сильнее и порывистее.Волны же ощутимо, с плеском ударялись о корабль, неминуемо являясь одной из предпосылок для бури.Краем глаза взглянув на выражение лица Тиа, Дагмар поняла, что упрямиться не стоит и оставаться в каюте во время разговора Воробья и богини было бы просто глупо.Негромко кашлянув и выпрямившись во весь свой незначительный рост, девушка сделала пару шагов на встречу Джеку и внезапно остановилась. -Как видишь, кэп, в моем присутствии сейчас нет нужды..-дерзким шепотом заметила пиратка.-Ты остаешься наедине с одной дамой, да еще и богиней.-Рика коварно улыбнулась, однако тут же выражение ее лица стало серьезным и непроницаемым.-Не зли ее, Джек.Ты же не хочешь пойти на корм рыбам.-сказав это, Дагмар склонилась в шутливом полупоклоне перед капитаном и вновь непринужденным тоном добавила: -За сим удаляюсь, капитан Воробей. Калипсо...-пиратка учтиво склонила голову в знак почтения и тут же покинула каюту.
Кривой Крыса: Бонифаций явственно почувствовал, что палуба под ногами стала качаться. Он мог поклясться, что в ушах его стал раздаваться монотонный гул. Калипсо рассердилась?!!! Крыса прекрасно понимал – к чему может привести гнев богини! И Джек, кажется, тоже это понял… Блум оторвался от своих баночек и бросился к Тие Дальме, которая поднялась из-за стола и смотрела на капитана, высоко подняв полову: - Ну што ты, богиня? Крыса старался улыбаться как можно приятнее и дружелюбнее. - Не надо шердитшя! Джек прошто уштал немного. Ну, не в шебе он… И в таверне рому выпил… Откуда мне жнать – што там жа ром у них? Может, ражбавляют чем –то, что голова потом так трещит. А, может и шъел чего-то нехорошего. Ну, не могу я ушледить жа каждым его шагом. Только отвернёшься, он, как выпьет – так тянет в рот ражную гадошть! Да ещё девичы ражные… Наготовят и угощааают… «Кушай, Джек!» А, что у Джека потом от их угощений нешварение – им хоть бы хны. Так што, не шердишь на него, богиня! Между тем, палуба качнулась так, что Бонифаций не устоял на ногах и полетел прямо в сторону капитана. Уцепившись за его рукав, Крыса зашептал: - Давай, Джек, ушпокой её.. Ну, ты же можешь! Давай, улыбнишь крашиво, ну так, как ты умеешь… Мило так.. И глажками так шделай! (Крыса показал –как именно). И бровку подними! Мне тоже уйти или оштаться, может? Помочь...
Captain Jack Sparrow: Reeka Daghmar Лапуля. Капитан на корабле - царь и бог. Особенно для тебя, как для члена моей команды. Что за неуважение, я не понял ? =)) - Да-да, разумеется, мы поговорим позже, - в нетерпении Джек замахал руками, спешно подгоняя Рику с Элизабет к выходу, - Кстати, - успел он невзначай шепнуть последней, - Выглядишь - плохо "Дьявол... Ну, я вляпался" - мимолетно подумалось Воробью. А ещё, несовсем к месту, вдруг подумалось о том, что было бы неплохо сменить навигатора. На кого-то... мм... менее. Дерзкого и самоуверенного. Баба на корабле - это паршиво. А стервозная баба на корабле - паршиво вдвойне. От таких бед не напасешься. Нет, определенно дисциплинка прихрамывает. И куда только смотрит Гиббс... Дверь заунывным скрипом возвестила о том, что гости спровадились на палубу, а пол под ногами, что называется, по-настоящему заходил ходуном. Джек чудом успел увернуться от летящего точно в его направлении Бонифация. Он приник спиной к закрытой двери, лицом к Калипсо, и с трудом выдавил из себя некое подобие прежней лучезарной улыбки, лихорадочным взглядом окинув её казавшуюся столь непоколебимой и грозной фигуру, хоть и забавную во всех этих оборванных лохмотьях. Уверенности в нём заметно поубавилось, однако следовало незамедлительно что-то предпринять. Иначе, судя по амплитуде, с которой дощатый пол отклонялся от горизонтального положения, верх мог вновь оказаться внизу. "Думай, Джеки, давай..." - Гхм... Калипсо, - медленно, растягивая слова, начал он, сглотнув застрявший в горле ком, - Как видишь, теперь мы одни, - в тот же момент он бросил на вцепившегося в рукав камзола Крысу взгляд, который ясней всяких слов велел живо выметаться из каюты, - Посему... Я внимательно слушаю. Ты...м... хотела мне что-то... сказать важное? Он вновь улыбнулся. Улыбка вышла жалкой
Tia Dalma: - Рада была снова тебя видеть, Элизабет - ответила Тиа на приветствие, при этом хитро улыбаясь. Она видела больше, чем другие, с лёгкостью могла распознать самые трудноопределяемые болезни по одному только взгляду на человека, предостеречь об предстоящей опасности или же предупредить о глобальных переманах в жизни... И с миссис Элизабет Суон-Тёрнер она желала в будущем лично поговорить, но это потом, сейчас - дело. Ответно легко кивнув удаляющейся Рике Дагмар, Калипсо обратила своё внимание на мечещегося Джека Воробья, который явно начинал нервничать и это ей нравилось. - Очень важное, Джек! - она старалась придать своим словам как можно больше значимости, проговаривая всё с особенной интонацией. Она помолчала на минуту, будто сомневалась, говорить ли ей следующие слова или нет, но богам не пристало сомневаться, поэтому она продолжила тихим, таинственным голосом - Знаешь ли ты легенду о короне чужих богов? Калипсо сделала шаг вперёд, её чёрные жгучие глаза хитро прищурились и затем резко расширились, что придало её лицу выражение таинственности граничащее с безумством. Тиа Далма знала подобный приём. Заставь своего собеседника поверить в то, что ты немножко сумасшедший и он поверит тебе, так как издавна людям не от мира сего привыкли верить, называя их посланниками неба. Но это был не тот случай. Проведя много лет в теле колдуньи вуду, Калипсо приобрела характерную той местности мимику, отчего старательно и безуспешно пыталась избавиться сейчас.
Кривой Крыса: Бонифаций уловил взгляд Джека, который явно указывал на то, что ему следует ретироваться из каюты. Крыса хотел сделать вид, что не понял этого откровенного взгляда и всё-таки остаться, но взгляд становился всё настойчивее и стал сопровождаться весьма ощутимым подталкиванием. Блум ещё раз жалобно посмотрел на капитана. Воробей был непреклонен. Тогда коротышка стал покидать помещение, стараясь делать это как можно медленнее, едва семеня ногами и поминутно оглядываясь, в надежде хоть что-то услышать. Но дверь захлопнулась за его спиной с противным стуком. Крыса обиделся. «Вот так! Как што-то интерешное, так мне пошлушать нельжя! Ну и пушть! Ну и не надо! Мне и шамому ни капельки не интерешно!» Бонифаций лукавил. На самом деле, ему было страсть, как интересно… Но, маленькое существо было достаточно гордым, чтобы признаться себе в этом. « Ешли Крыша так мешает, пушть беж Крыши обойдутшя, ешли им так лучше. Крыша больше шлова не шкажет и не шпрошит ничего!» Бонифаций постоял немного у борта, поглядел на барашки волн, которые следовали за кораблём , а потом утёр глаза, на которые навернулись скупые «мужшкие шлёжы» и пошёл искать Киллера. «Давно я ш шобачкой не играл. Не ражговаривал ш ней. Не вошпитывал. Так щеночек и одичать шможет ненароком…» Но Киллер, кажется, превосходно себя чувствовал, грызя какую-то туфлю, которую очевидно где-то стащил и приволок в укромное место. Крыса сел на палубу, взял собачку на руки, прижал к себе и стал тихонько напевать ей какую-то грустную песню о людском непонимании.
Lizardiana: Как здорово, что никто никогда не брал в расчёт животных, когда речь шла о чём-то важном. Хотя постойте! Какое это она животное?!! Она ящерица! Да притом изумительного, редкого по своему оттенку и глубине зелёного цвета! Впрочем, это не суть важно. Гораздо важнее было то, что на Лизардиану сейчас никто не обращал внимания. В другой бы ситуации эта гордая красавица непременно бы разозлилась. Ещё бы! Как так, что её, даже в обличии пресмыкающегося, не замечают? Ведь она такая очаровательная! Однако в данный момент ей это невнимание к собственной персоне было лишь на руку. Похоже, пират с приятным голосом и чернокожая женщина собирались потолковать о чём-то крайне важном и секретном. Не зря ведь Джек выставил вон всех этих людишек. Даже приставучего косоглазого мужичонку – и того спровадил. Ох, как же бедолгае хотелось остаться и погреть уши! Будь Лизардиана сейчас в человеческом обличии, на губах бы её играла коварная улыбка превосходства от осознания того, что лишь ей будет дано услышать то, что хотят скрыть от всех. А женщина, которую Воробей назвал Калипсо, завела тем временем речь о короне чужих богов. Ящерка замерла. Она впервые слышала об этой безделушке, но по тону Жрицы поняла, что вещица очень и очень ценная. А значит, будет нелишним узнать подробности…
Captain Jack Sparrow: Под напором свирепого взгляда Тиа Дальмы Воробей едва ли не намертво пригвоздился к двери, судорожно стараясь сосредоточить и собственный взгляд, и мысли на лице жрицы, надо сказать, напрочь лишенном и тени дружелюбия. Хоть её черные, покрытые неизвестного происхождения слизью губы и растянулись в улыбке, скорей заставлявшей волосы на затылке шевелиться, нежели располагавшей к задушевной беседе, но Джек шкурой своей чуял – стоит ему вновь сделать глупость, и увеселительная прогулка на тот свет обеспечена. Вот уж куда капитану Воробью абсолютно не хотелось возвращаться, так это на тот свет. Хватило одного раза, воистину. Посему он, после некоторых усилий, все же выпрямился и взглянул ей в глаза. Её вопрос эхом разлился в его сознании. Корона. Он совсем о ней позабыл. О выигранной в карты короне, мерцающей странным блеском, каким он любовался в полумраке таверны некоторое время назад. Каким, черт возьми, бесконечно далеким все это вдруг показалось. Словно обрадованная тем, что внимание вновь обращено к ней, корона беззвучно дала о себе знать, приятной тяжестью обнаружившись у Воробья за пазухой. Согретая теплом его тела она словно ожидала своего часа. Её присутствие будто наполнило его до верху некоей энергией, мигом придав сил, и, замешкавшись на пару секунд, Джек все-таки отозвался - Корона? Какая корона? Ха. Много ли корон на свете. Такая…м, вещица. На голову одевается. С чего ты взяла, что именно я о ней что-то знаю? Изящным движением он обогнул жрицу и скользнул в сторону стола, на котором ещё каким-то чудом оставалась нетронутая бутыль рому. Душа требовала глотка любимого огненного напитка, и незамедлительно, чего она и получила, сразу после того, как Джек отточенным за годы жестом вытащил из горла бутыли пробку и сплюнул её на стол. С ромом на любую ситуацию великолепно получалось смотреть под совершенно иным углом.
Тиа Дальма: Калипсо проследила взглядом за Джеком. - Корона? Какая корона? Ха. Много ли корон на свете. Такая…м, вещица. На голову одевается. С чего ты взяла, что именно я о ней что-то знаю? Воробей старался не смотреть на неё, когда говорил это… А потом и вообще скользнул за её спину и принялся пить ром прямо из бутылки… "-Джек…Джек..Плохо же ты меня знаешь.. А я слишком хорошо знаю тебя, малыш.. Вот теперь то я точно знаю, что корона у тебя. .." Калипсо хотелось расхохотаться, но она знала, что от её смеха буря, которую она чуть было не вызвала – только усилится, начнётся качка, а разговор предстоит серьёзный. Поэтому, жрица мысленно приказала себе успокоится. Она закрыла глаза и прошептала несколько слов. Ветер понемногу стал утихать… И тут Тиа Дальма снова почувствовала чьё-то незримое присутствие в каюте. Здесь явно кто-то был. Кто-то, кто обладал магической силой, не такой могущественной, как у неё самой, но всё же… она явно чувствовала волшебство. Калипсо встала и прошлась по каюте. Ощущение присутствия исходило из дальнего угла, того самого, где Крыса держал свой нехитрый скарб. Тиа бегло осмотрелась. Чего только не собирает этот коротышка :огромная жаба в банке равнодушно смотрела на неё, в другой склянке копошились какие-то жуки; возле груды камней на розовой подушке сидела какая- ящерица. Интересно, всё это он добавляет в свои зелья, которыми потчует Джека? Наверное, опять притащил какой-то заветный амулет? Может от него исходит то,что беспокоит жрицу? Надо бы попросить Бонифация показать ей свои «сокровища»… Но это позже… Тиа обратилась к Джеку, подойдя к капитану почти вплотную: - Сдаётся мне, капитан, что ты знаешь, о чём я говорю… Да… Корона. Такая блестящая, что слепит глаза от её сияния. И не пытайся снова обмануть меня. Ведь, ты и сам не знаешь, что это за корона. А я знаю. Знаю….и… Калипсо задумалась, что бы сказать Джеку – припугнуть его опасностью, которая исходит от короны или рассказать кое что о её неведомой силе? Джек –не глупец. Он сразу смекнёт, что из-за безделицы Каллипсо не соизволила бы взойти к нему на корабль. - Знаю и могу рассказать.. Если она у тебя, конечно…
Captain Jack Sparrow: Увлечённо потягивая ром из горла, Джек краем глаза заметил, что жрица как-то подозрительно оглядывается по сторонам с характерным выражением лица, указывающим на то, что его обладательница крепко разволновалась. Может, обронила что? Или придается пространственным размышлениям на тему, а что ещё за гадость можно выкинуть? Кто их, женщин, разберёт. Особенно таких, как эта бестия. Силясь оттянуть расспросы на неопределённое время, Воробей продолжал пить свой ром, в то время как Тиа Дальма вновь переключила своё божественное внимание на его скромную персону и оказалась рядом. И, под пристальным взглядом её угольно-черных глаз, он всё-таки был вынужден оторваться от бутылки и вернуть её на прежнее место. Вяло усмехнувшись, он обернулся - Да. Корона у меня, дорогая. А на что она тебе? Да, паршиво. Вещицу отдавать совсем не хотелось. У неё чай и так битком набита была хижина подобными безделушками. А корона была ничего... Воробью отчаянно хотелось оставить её при себе.
Тиа Дальма: - Да. Корона у меня, дорогая. А на что она тебе? -Небрежно произнёс Джек и откинулся на стуле… По его лицу Калипсо видела, что в нём боятся противоречивые чувства: любопытство – желание узнать, что за предмет попал к нему и нежелание расставаться с короной. Неужели венец уже завладел им? Тиа Дальма всмотрелась в глаза Джека. Нет, кажется, они всё те же. В них нет «безумного» огонька. Жрица присела напротив капитана и задумчиво принялась постукивать по столу костяшками пальцев. Она знала, что Джек не переносит этот звук. Капитан уже пару раз нетерпеливо поморщился, но Калипсо необходимо было сосредоточиться. Наконец, Тиа Дальма заговорила: -Я не знаю, малыш Джек как к тебе попала эта корона. Впрочем, удивляться нечего, сколько я знаю тебя, ты вечно ввязываешься во всякие аватнтюры. Джек сделал движение рукой, означающее –« ну, что же – так получается», то жрица видела, что капитан внимательно её слушает и продолжала: - Мне было видение… Видение страшное и прекрасное. Я видела богов. Неизвестных богов – огромных и грозных. Свирепая и могущественная богиня венчала этой короной голову смертного, чтобы сделать его равным богам, равным себе. Но, она не знала, что ревнивый бог вложил в эту корону страшную силу, дающее короне власть над разумом. И только корона может выбрать, что ей делать с владельцем. Было страшно… Тиа на минуту закрыла глаза и замолчала… - Была жестокая война. Много крови и безумия… Корона стала блуждать по свету и попадать к разным людям. Одним она давала счастье и могущество – других подчиняла себе и делала несчастными кровожадными безумцами… Но, есть способ стать истинным хозяином короны… для этого надо найти путь к Храму, воздвигнутом Богиней. Этот Храм не в нашем мире…И, в то же время – он здесь. В нём можно обрести всё, познать самого себя, узреть свою вторую сущность. И свои ошибки. И… даже вернуть тех… тех, кого уже нет с нами. Калипсо помрачнела и на минуту задумалась. - К нему ведёт путь полный опасностей и преград. Я не знаю – каких… Знаю только, что к Храму приведёт сама Корона. Но для этого нужно ещё что-то. То, о чём я не знаю. Но, чувствую, что скоро, очень скоро мы узнаем об этом. А пока надо быть осторожным. Очень осторожным, Джек.
Кривой Крыса: Вохле капитанской каюты Крыса остановился. Из-за двери чуть слышно раздавался голос жрицы… Первым желание Бонифация было – прислушаться, но ситуация на палубе требовала присутствия капитана. Поэтому, Бонифаций, несколько раз стукнув кулаком в дверь»для порядку», осторожно вошёл в каюту. Джек смотрел на него недовольно, даже раздражённо, а в глазах Тии Дальмы и вовсе загорелись гневные огоньки. Не дав капитану даже рта открыть.(Бонифаций прекрасно понимал, какой поток ругани он может сейчас услышать), Крыса, выпучив глаза и заикаясь, указывая пальцем в сторону палубы, истошно завопил: =Джек! Там..это.. Шмертоубийштво там. Вот што! Мальчонка – бах, а тот –шмяк и упал.шовсем скопытилшя шразу! И кровяка хлещет!
Captain Jack Sparrow: Джек, подперев рукой подбородок, сперва с нескрываемым интересом, а после с видом все более скучающим выслушал Тиа Дальму до конца, молча уставившись ей в лицо безо всякого выражения. И что? Ради того, чтобы рассказать дурацкую сказку, она так праведно воспылала гневом, испортила погоду и пролила весь ром? Женщины… Вот и пойми их после этого. Определённо, ихние ценности с мужскими не имели ничего общего. Смекнул он, однако, к чему та клонила. Мол, страсти-мордасти с короной этой, недобрая она, а ну, Джек, отдай-ка её мне – я знаю, что делать. - Познавать свои ошибки меня… мм… что-то не очень тянет. Но я гляжу в оба, ты же меня знаешь, - по обыкновению беззаботно произнес он, неопределённо описав кистью живописный зигзаг в воздухе, - Какие вопросы. Я ли не осторожен. И что ты собралась мне предложить? Прогуляться к этому… Храму из твоих снов… ээ… Видений? Который… дай-ка соображу… Не в этом мире, но и не в том, не так ли? Ну, если ты любезно укажешь мне дорогу туда, то я, само собой, не откажусь, но… Но закончить собственную бойкую мысль ему не удалось. В ту же секунду блаженную тишину каюты разорвал душевыжимательный скрип отворившейся двери, заставивший Воробья от раздражения непроизвольно скрипнуть зубами На пороге возник Бонифаций. С видом, надо признать, неважным. Трусом был ещё тем – таких поискать. Едва выстрел заслышит – того и гляди под кровать забьется, только волю дай. Теперь же коротышка был бледным как полотно, с трясущимися коленками, тут же заверещав что-то про убийство на палубе. Ну, приехали Джек издал тяжкий вздох Ни на секунду нельзя их оставить. Как дети малые. Деваться некуда – разбираться идти надо И, одарив жрицу весьма скупым на извинения взглядом, втайне чувствуя некоторое облегчение, Воробей двинулся к двери ==> Палуба
Lizardiana: «…есть способ стать истинным хозяином короны… для этого надо найти путь к Храму, воздвигнутом Богиней. Этот Храм не в нашем мире… И, в то же время – он здесь», - замогильным голосом вещала ведьма. Замерев от напряжения, ящерица слушала рассказ темнокожей женщины о необыкновенной короне. Боясь пошелохнуться, она буквально каждым миллиметром своей блестящей зелёной шкурки впитывала слова Тии Дальмы. «Храм, воздвигнутый Богиней, находящийся не в нашем мире… Что же это может быть?.. Впрочем, это уже не моя головная боль. Пускай Джек приведёт меня к этому Храму, а уж дальше я решу по обстоятельствам, как действовать». Признание Джека о том, что корона находится у него, тоже не проскользнуло мимо ушей Лизардианы. «Значит, корона у Воробья, - немигающим взглядом наблюдая за пиратом, размышляла ящерица. - Эта безделушка должна быть моей! Корона сама выбирает своего хозяина, но она способна подчинить себе лишь существо живое от Природы, но никак не одушевлённый камень, который сам обладает чудодейственными свойствами. Я должна заполучить эту корону! Хитростью, коварством, лестью или при помощи женских чар – это уже не суть важно! Но корона должна быть моей!» Глазки ящерки на мгновение полыхнули красным огоньком. Впрочем, находившиеся в каюте были так увлечены беседой, что разумеется, никто не обратил внимания на какую-то там ящерицу.
Lizardiana: На палубе творилось нечто невообразимое. Во всяком случае, до слуха Лизардианы доносились какие-то вопли, лязг оружия, топот сапог... И всё это перемежалось такой отборной руганью, что у Лизардианы даже появилась идея выйти и утихомирить этих грубиянов, которые презрев тот факт, что на их судёнышке находится сама Великая, смеют выражаться в подобной манере. Вокруг ящерки уже задрожало зелёное марево, но женщина вовремя сообразила, что светиться ей там ни к чему. Вряд ли эти недалёкие личности сумеют проникнуться очарованием Прекраснейшей. Ещё чего доброго вознамерятся прильнуть к ручке или подолу платья! А слюнявить себе руку или своё великолепное платье Лизардиана позволить не могла. Поэтому ящерка лишь гневно махнула хвостом и горделиво вздёрнула голову. Пускть даже не надеются Такой радости, как созерцание Наимудрейшей, она им не доставит!
Captain Sparrow: /палуба/ Джек, выбравшись из казавшейся мерзкой чёрной бездной ситуации, воцарившейся на палубе, скользнул в каюту, яростно захлопнув за собой двери. «Ну что за невезение? Моя Никакая Удача, воистину… И что за беспредел вечно вертится вокруг моего капитанства, в конце-то концов?! И.. И ВООБЩЕ, КАКОГО ЧЁРТА?!» - возникал в его разуме ряд вопросов, ответа на которых находить даже и не хотелось. Плаванье действительно начиналось далеко не самыми лучшими событиями – эта невесёлая мысль окончательно испортила и без того не самое лучшее настроение Воробья. Это ещё мягко говоря, очень мягко. Джек был во второй стадии бешенства – ему было уже всё равно, что в данный момент творилось на палубе: хоть кровавая бойня исторического значения, хоть Гиббс, эффектно изображающий чечётку. Всё было довольно терпимо, вот будь он в последней стадии бешенства… кхм… лучше об этом не думать. Сейчас единственным желанием капитана было самое что ни на есть банальное – заглушить отвратные мысли, продолжавшие упрямо докучать Воробью, путём помощи славной бутылочки старого доброго рома… «Чёрточка к чёрточке, камушек к камушку…» … или … Джек расплылся в странной улыбке, отчего при этом его серебряные и золотые зубы мягко отразили неровный свет свечей, и, не обращая ровно никакого внимания на присутствующих, сел в своё кресло. Тишина восполнилась глухим скрипом кресла. Воробей закинул ноги на стол, уставясь странно довольным взглядом в одну точку своей каюты. … или … «Вся идеальная, вся моя…» Резкие перемены в настроении капитана были довольно часты, это Джек и сам не отрицал (как правило эта тема порой возникала в разъяснительных беседах со своими дражайшими эго), но ТАКОЕ разительное отличие наблюдалось крайне редко. … или … «Корона…» - наслаждаясь одной только мыслью, лелея её, подумал он. Ему вдруг страстно захотелось достать её… такую блестящую, приятно греющую душу. И вот сейчас он смотрел в одну точку, точно взглядом пытаясь выцарапать оттуда свой трофей. Внезапно, точно очнувшись от некоего гипноза, Джек мотнул головой, вызвав этим движением мелодичный перезвон пёстрых связок бусин и монет в своих волосах. Вместо прежней ярости на него нашла простая неприязнь к звукам, доносившимся с палубы. Воробью явно хотелось что-то выкрикнуть - или прошипеть – озлобленное, адресуя это непременно находящимся сейчас вне его каюты, только всё это явно соблазнительное по своей сути ни в какое сравнение не шло с манящей идеей. И Джек как-то неясно припомнил предупреждающие слова Тии Дальмы по поводу Короны, но эти слова прошли куда-то дальше. Он перевёл вновь ставшим недовольным взгляд на Крысу. Просто. Молча. Многообещающе. И даже более того, он улыбнулся как-то приторно сладко.
Кривой Крыса: Крыса смотрел на Джека с нескрываемой озабоченностью во взгляде косых глаз. Он наблюдал, как на лоб капитана, как будто нашло облако, сделав его и без того чёрные глаза темнее грозовой тучи. В них вдруг появилось что-то такое, что совсем не нравилось Бонифацию. Ну не нравилось и всё тут. Сначала Блум хотел немедледленно ретироваться куда-нибудь подальше, чтобы в тихом месте переждать грозу, но, поглядев на капитана ещё раз и почесав в затылке, решил, что всё-таки лучше остаться. Он стоял, сосредоточенно ковыряя в носу и пытаясь сделать как можно более глубокомысленный вид. Когда же Джек так дёрнул головой, что все бусинки на причёске угрожающе зазвенели, Бонифаций не вытерпел и, решительно подойдя к капитану произнёс: -Вот што, Джек! Не жнаю, что там у тебя в голове копошится, (вошек не в счёт – ими мы потом займёмшя) но выражовывание твоей фижиономии, то бишь лица, мне чегой-то не очень нравитшя. Потому как шерьёжное шлишком и какое-то шуровое. Может нешварение у тебя или жуб болит, или жглажил кто… Но вшё это на органижму твою плохо дейштвует, как видно. Блум порылся в необътных карманах широких штанов и, извлеча на свет нечто непонятное, протянул Джеку, лучезарно играя щербатой улыбкой: -Вот, вожьми и жажми в жубах покрепче…Не бойшя..это лапка сивой выдры-вонючки. Не шмотри,что такая облежлая, она шильно челебная. И от хворей и от мышлей чёрных помогает. Ну..невкусно, конечно…не обешшуть… Так что, откушывать и жевать не нужно…
Captain Sparrow: Скользнув быстрым, но внимательным взглядом по своеобразному уюту, наведённому в его каюте Крысой, Воробей на какой-то миг даже залюбовался подрагивающим светом свечей, стоявших в хаотичном порядке на столе. В это время решительный шорох – насколько решительным он только мог быть, - возвестил капитану о том, что Блум сорвался со своего места, заявив Воробью что-то вроде, хм, антикомплимента по поводу его, Джека то есть, состояния. Крыса был как всегда в своём репертуаре, отметил про себя Джек, поражаясь тому, откуда Бонифаций, его правая рука, только достаёт столько всякой гадости, чтобы нарочно забить всем этим отменным дерь… «чудодейственными» препаратами всю его каюту. «Чудо» при употреблении хоть самой малой части из коллекции Крысы было гарантировано, и капитан это знал, увы, не понаслышке. Ему было что вспомнить на эту тему. Протянув Воробью нечто бесформенное и отбивающее даже всякую мелкую мысль о существовании на Земле аппетита, Крыса прокомментировал, прямо-таки сияя щербатой улыбкой: - Вот, вожьми и жажми в жубах покрепче… Не бойшя… это лапка сивой выдры-вонючки. Не шмотри, что такая облежлая, она шильно челебная. И от хворей и от мышлей чёрных помогает. Ну… невкусно, конечно…не обешшуть… Так что, откушывать и жевать не нужно… Джек поморщился, всем своим видом ярко выказав всё своё прекрасное отношение к «сильно целебному» снадобью. Почему-то ему сейчас показалось, что Крыса, добра ради, смягчил истину - наверняка это было что-нибудь похлеще, чем конечность несчастной выдры. Переведя взгляд с «лапки» на стоявшего возле него Крысу, чей вид сейчас выражал первосортное дружелюбие, Воробей ответил, отодвигая плавным движением руки от себя средство «от хворей»: - Моему организму сейчас катастрофически требуется солидная порция рома, - растягивая слова, возразил он. – которого я почему-то не вижу в своей каюте. И мне бы очень хотелось узнать – почему?! - Джек особенно выделил последнее слово, вселив в него капельку гнева. Всего капельку. Он даже и не заметил, как былая озлобленность испарилась, оставив вместо себя совершенно адекватное состояние, пускай и не без недовольства. Ну так это же нормально – быть недовольным! Учитывая, что в команде зачастую был беспредел, причина сердиться, вне всяких сомнений, была, да и немаленькая. Уж в этом Джек был уверен на все сто.
полная версия страницы